Трио Бенито Гонсалеса / Chamber Jazz Аркадия Овруцкого: як це було

Бенито Гонсалес, американский пианист родом из Венесуэлы, начал свою музыкальную карьеру в Нью-Йорке на рубеже столетий и довольно быстро завоевал солидную репутацию. Первый и второй его авторские альбомы были записаны с участием таких звезд, как Кристиан Макбрайд, Джефф «Тейн» Уоттс, Рой Харгроув. Он постоянный участник квартета Кенни Гарретта, с которым дважды номинировался на Грэмми. В одной из рецензий престижного американского джазового издания Jazz Times Бенито Гонсалес был назван «восходящей звездой».

Впервые Бенито Гонсалеса отечественные любители джаза увидели на, пожалуй, самой видной джазовой сцене страны – на Альфа Джаз Фесте 2011 года в составе квартета саксофониста Кенни Гарретта. С тех пор Бенито настолько часто бывает в Украине что и сам, скорее всего, сбивается со счёта.

Тем не менее, концерт трио Бенито Гонсалеса 12 апреля в «32JazzClub» открыл этого музыканта с новой стороны.

Во всех или почти во всех случаях, пианист приезжал в Украину в составе квартета или трио басиста Аркадия Овруцкого, киевлянина, давно утвердившегося на Нью-Йоркской джазовой сцене. И даже трио Бенито Гонсалеса по своему составу – то же трио Аркадия Овруцкого (с Давидом Ходеком на барабанах), каким оно предстало на львовском концерте недавнего (декабрь 2019 г.) фестиваля Jazz Bez. Но, кажется, впервые Бенито выступил в качестве лидера, а лидер предлагает свою программу, и в ней игра пианиста раскрылась с новой и неожиданной стороны.

Бенито Гонсалес – пианист вулканического темперамента, большого запаса силы и энергии. Есть такое выражение «атлетический пианизм», и оно как нельзя более применимо именно к нему. Каждая или почти каждая нота и аккорд у него звучат акцентированно. Он охотно прибегает к перкуссивному звукоизвлечению, и нередко сразу начинает с форте, умудряясь не только поддерживать, но и усиливать эту динамику в течение своего соло. При этом его импровизации длятся необычно долго – от 7 до 9 (!) минут, поэтому на слушателя они производят впечатление бушующей природной стихии.

По музыкальной манере Бенито – явный последователь выдающегося пианиста Маккоя Тайнера. Кстати, последний, четвертый по счету альбом Гонсалеса посвящен как раз Тайнеру, и мэтр с похвалой и благодарностью отреагировал на это посвящение.

Именно в такой манере он играл в квартете Кенни Гарретта и при всех последующих встречах с отечественными любителями джаза, чем сразу обратил на себя внимание.

Так же узнаваемо он начал концерт 12 апреля с авторской композиции Visionary. Та же стихийная мощь, тот же модальный джаз. Даже мелькнула мысль о том, что, в общем-то, все это уже было. Но уже вторая композиция Offering (также авторская) заставила удивиться. Размеренная по ритму пьеса, с изящной мелодией, как будто барочного характера. А в манере игры Бенито сохранил привычную акцентированность и отрывистость звучания, добавив к ней несвойственную ему сдержанность.

Следующие две композиции снова удивили – и тем, что это были джазовые стандарты, и самим их выбором, поскольку оба избранных стандарта – задумчивые лирические темы: I Thought About You и Smile.

Здесь в игре Гонсалеса появилась, совсем уж неожиданно, ипостась тонкого лирика. На смену вулканической лаве звуков пришел минимализм, разреженная звуковая фактура. Бенито демонстрирует тонкое умение отставания от ритма, как бы заставляя дожидаться каждой ноты и тем самым обостряя чувства слушателя. Наконец, в игре Гонсалеса появился ранее как будто не свойственный ему динамический оттенок – piano и даже pianissmo.

Еще одна замечательная черта, обнаруженная пианистом, — искусство коды. Повторение и варьирование завершающей фразы развивается в целую самостоятельную часть произведения. Так, в следующей, снова авторской композиции Spirits, кода продолжалась 5 минут, а достигнув кульминации, вдруг перешла в piano, которое еще 3 минуты угасало до едва слышного pianissimo. Тишайшая кульминация концерта.

Затем еще один стандарт Alone Together, и, наконец, финал – композиция Кенни Гарретта Wayne’s Thang, круто замешанная на фанковых подпрыгивающих ритмах, помноженных на гибкое и прихотливое чувство ритма самого Бенито. Настоящее лакомство для слушателей.

Хотя Аркадий Овруцкий в этот вечер выступал как сайдмен, по-моему, для него это был один из лучших концертов, по крайней мере из тех, что уже довелось слышать. Аркадий – музыкант с глубоким пониманием гармонии. Уже в начале его импровизации мгновенно возникает ощущение, что музыкант интуитивно предвидит весь ее рисунок. Поэтому его соло получаются уравновешенными и законченными. В этот же раз к стройности добавилась какая-то лирическая порывистость, ощущение подлинной эмоциональной глубины и высокой искренности. В активе Аркадия в этот вечер – несколько блестящих соло.

Барабанщик Давид Ходек – молодой музыкант и, с недавнего времени, участник квартета Аркадия Овруцкого, тоже был на высоте, и нельзя не отметить два экстатических соло в его исполнении.

Концерт 12 апреля принадлежит к числу тех, которые могли бы быть прекрасным альбомом, будь они записаны, и уж точно стали бы украшением большого фестиваля. А лидер трио раскрылся по-новому, как разнообразный и глубокий музыкант, и уже не просто как сильный продолжатель традиций Маккоя Тайнера, но и пианист с собственной по-настоящему оригинальной манерой.  

Уже на следующий день, 13 апреля, Аркадию Овруцкому предстояло снова выйти на сцену клуба «32», на сей раз в качестве лидера собственного проекта Chamber Jazz в дуэте с киевским саксофонистом Орестом Филипповым. Контрабас и тенор-саксофон хоть и не уникальный, но все же весьма редкий формат дуэта с непривычным, как бы разреженным звучанием, в котором в силу непривычного отсутствия фортепиано словно образуется какая-то пустота. Казалось бы, ее нужно как-то заполнить, компенсировать.

И тут есть разные возможности. Например — с помощью виртуозности, т.е. одновременного (попеременного) исполнения каждым из участников нескольких партий. Или, напротив, с помощью умышленной недосказанности, как бы оставляя пробелы и полагаясь на восполняющее воображение слушателей. Или сделав главный упор на диалогическую импровизацию как динамическое начало.

Аркадий, мне кажется, не отказываясь ни от одной из этих возможностей и отчасти их используя, все же сделал основную ставку на привычную классическую структуру: экспозиция темы, соло каждого из участников дуэта и завершающая экспозиция темы, а также на свое искусство аранжировщика.

Для проекта «Камерный джаз» Аркадий Овруцкий сделал оригинальные аранжировки таких стандартов, как Desafinado,  Just in Time, Lush Life, Body and Soul, Cherokee, а также менее известных пьес Auprive и Quasimodo Чарли Паркера, Майлза Дэвиса и Рона Картера.

Партнер Аркадия – молодой и, как говорят в таких случаях, перспективный саксофонист Орест Филиппов играет на нескольких инструментах (альт-саксофоне, кларнете), но основным инструментом для него остается тенор-саксофон. В его игре можно услышать влияние многих выдающихся исполнителей на этом инструменте — от Бена Уэбстера до Марка Тернера, но большее всего, на мой взгляд, он отдает предпочтение Джошуа Редману. Некоторые соло Ореста в этот вечер, по большей части, меланхоличные – в кульминации звучали по-настоящему пронзительно.   

Аркадию же все-таки пришлось «поработать» за двоих, поскольку на контрабас в дуэте ложится дополнительная нагрузка быть и солистом, и аккомпаниатором: необходимость переключаться с одной партии на другую, то исполняя тему в унисон с саксофоном, то переходя к естественной функции контрабаса – держать ритм.

Особенно это проявилось в композиции Waltz for Debbie Билла Эванса, которую Аркадий (кажется, это его любимый стандарт) исполнил и вовсе соло.

И в какой-то момент ловишь себя на мысли, что ухо привыкает к этому суженному динамическому диапазону, и двухголосия саксофона и контрабаса начинает хватать.

Не знаю, таков ли был замысел Аркадия, но оказалось, что именно  в таком дуэте в полной мере открывается красота звучания обоих инструментов, во всех подробностях, а благодаря этому и сам «тихий» формат обретает естественную самодостаточность.

Текст: Олександр Юдін